Информация, оборудование, промышленность

Наука народов мира. Европа

Наука народов мира. Европа

Подобного рода перечень неевропейских стран и культур, внесших весомый вклад в развитие науки и техники в истории человечества, можно продолжить и дальше. Немалый вклад внесли и европейские страны и культуры в историю науки и техники, что в сочетании всего опыта человечества дало великолепные плоды. Достаточно назвать имена русского механика И.Кулибина, чешского изобретателя И.Божека, первого русского теплотехника И.Ползунова, создателя паровой машины англичанина Д.Уатта, китайского кузнеца Бн Шэн, среднеазиатского ученого Ибн-Сины, итальянского ученого Г.Галилея, поляка Н.Коперника, белоруса Ф. Скорины, французского мыслителя Р.Декарта, русского ученого М. Ломоносова, американских изобретателей В.Франклина ц Т.Эдисона, немецкого врача Р.Майер, английского физика М. Фарадея, шведского химика И.Берцелиуса, гениального русского ученого В.И. Вернадского и многих других, внесших неоценимый вклад в мировую сокровищницу науки, техники и культуры, чтобы увидеть единство человеческого рода и общность законов развития науки и техники, несмотря на социокультурные особенности их функционирования.

Это связано с тем, что человеческое мышление едино и не едино (волна и частица). Поэтому трудно не согласиться, например, с выводом Д.С. Лихачева: «Мне представляется, что постановка вопроса об особом характере средневекового мышления вообще неправомерна: мышление у человека во все века было в целом тем же. Менялось не мышление, а мировоззрение, политические взгляды и эстетические вкусы». Но мы пока что можем судить о едином мышлении только в его конкретном проявлении, ограниченном временем и пространством, хотя на основе этих суждений и можно вывести общие законы мышления. Отсюда следует тезис о том, что «наука едина и не едина. Пожалуй, главная (но не абсолютная) разница «европейской» науки и «восточной» в отличном методе последней, в ее стремлении достичь некоего равновесия между единым и единичным: за единым не утратить единичного, за единичным не утратить единого. «Европейская» наука, наблюдая единичные явления, абстрагируясь от них, выводит общие законы. Но так как само единичное постоянно меняется, то законы эти со временем приходят в противоречие с действительностью, сами себя отрицают. На смену одним открытиям приходили другие так шло развитие «европейской» науки, путем отрицания и преемственности» (Т.П. Григорьева).

«Восточная» наука, в отличие от «европейской», из-за постоянной изменчивости единичного не стремится абстрагироваться от него, не воздвигает непроходимую пропасть между единым и единичным, старается не нарушать постоянство движения. Осознание истины, как принято считать, есть осознание всеобщего, но в Китае и Японии сложилось иное понимание истины, обусловленное представлением о равновесии единого и единичного (истину ищут «посередине»). «Восточная» наука не знала скачков, взлетов (мысленно не останавливая движения, не давала ему скопиться), но и не знала глубоких разочарований. «В каком-то смысле на Востоке, подчеркивает Т.П. Григорьева, сложилась наука-ненаука, не столько теоретическая, дедуктивная наука, сколько наука практическая, неотделимая от индивидуального опыта. Но тем она нам интереснее. И современная наука склоняется к тому же, отвергая принцип имперсональности, обнаруживая зависимость всякого физического явления от точки зрения наблюдателя». По сравнению с классической наукой в нашем столетии произошло изменение научного мировоззрения: наблюдатель становится частью наблюдаемого, субъект взаимо переплетается с объектом, на что обратил внимание Н.Бор в свое время. Этот ряд можно продолжать до бесконечности; главное здесь состоит в том, что в специфических для каждой культуры формах науки и техники просматриваются общие закономерности в их развитии.

Одна из этих закономерностей заключается в том, что история науки и техники зависит от фундаментальных изменений, которые произошли за всю историю человечества. Известный физик и историк науки Дж.Бернал (1901-1971 гг.) насчитал их три, благодаря тому, что поместил историю в центр своего анализа науки. «Чтобы познать функцию науки в целом, - писал он, - необходимо взглянуть на нее на максимально широком историческом фоне». Это, в частности, позволило ему вычленить те основные перемены, которые пережило человечество после своего сравнительно позднего появления на Земле. Первая и вторая формирование человеческого общества и цивилизации произошли до начала письменной истории. Третью перемену он охарактеризовал как «научную трансформацию общества, которая происходит сейчас и для которой пока нет названия». Бернал проследил ее происхождение вплоть До родственных процессов возникновения капитализма и рождения современной науки примерно в середине XV века и отметил: «...хотя капитализм имел существенное значение для раннего развития науки, впервые дав ей практическую ценность, наука превосходит капитализм по важности для человечества и, в действи­тельности, полное развитие науки на службе человечеству несовместимо с продолжением капитализма». Сейчас происходит четвертое фундаментальное изменение в истории человечества трансформация капиталистического (индустриального) общества в постиндустриальное под влиянием целого ряда факторов, в том числе и научно-технического прогресса. Выше уже отмечалось, что именно изобретения и открытия, особенно в науке, технике и технологии, изменяют социальный мир человека со всеми его измерениями.

С этими кардинальными переменами в истории человечества сопряжены четыре стадии познания природы, т.е. этапы развития науки (естествознания). История науки свидетельствует о том, что в своем познании природы, начиная с самых первых его шагов в древности, человечество прошло через три стадии и вступает в четвертую. Эта стадии охарактеризованы отечественными учеными В.И. Кузнецовым и Г.М. Идлисом следующим образом. Первая начинается с древнейших времен и заканчивается к XV веку, именно на ней сформировались общие синкретические (не расчлененные, не детализированные) представления об окружающем мире как о чем-то целом, появилась так называемая натурфилософия (философия природы), превратившаяся во всеобщее вместилище идей и догадок, ставших к XIII XV столетиям начатками естественных наук.