Информация, оборудование, промышленность

Эпидемии I

Эпидемии I

Конечно, широкому распространению эпидемий способствовали такие неблагоприятные факторы, как войны, неурожаи, голод.

Отсутствие полноценного питания, а при неурожае и разорении войной питание травой и даже в отдельных случаях падалью и человеческими трупами (1570, 1571, 1655 -1657, 1659, 1710), потребление воды из загрязненных источников, антисанитарное состояние населенных пунктов ослабляли организм и понижали его сопротивляемость к заболеваниям. Во время голода в поисках пропитания люди массами уходили в не пострадавшие от неурожая местности - в Русское государство, на Украину (1588, 1601 -1602, 1655, 1696). Все это нередко способствовало возникновению и распространению инфекционных заболеваний.

По нашим подсчетам, эпидемические годы отмечались в XI - XV вв. не менее 29 раз, а в XVI— XVIII вв. - не менее 81 раза. Как и в случае упоминаний голодных лет, такое распределение эпидемических лет следует связать с недостаточностью и неполнотой исторических источников ранних столетий. Несомненно, эпидемии развивались чаще, чем это отмечалось в источниках. Их распространению способствовали отсутствие удовлетворительной канализации и ассенизации, питье воды без химической очистки или кипячения, несоблюдение отдельными людьми гигиены, скученность в жилищах. Чечерский  врач X. Генер писал в 1793 г.: «При заразительных болезнях (наипаче зимой) видел я, что чем больше живет вместе людей и чем менее и теснее избы, тем смертоноснее были там болезни».

Войны и перемещения войск разоряли население, положение которого часто усугублялось эпидемическими болезнями. Так, 13 мая 1653 г. представители пяти местечек и девяти волостей Пинского староства отметили обнищание, «вызванное разорением, произведенным солдатами и, с попущенья божьего, моровым поветрием». По данным 1712 г., Гродненская экономия была сильно разорена «расквартированием войск... невыносимыми денежными и продовольственными раскладками, что не поддается описанию, так что уже мало людей осталось, но и тех моровое поветрие более чем на треть уничтожило»3.

Часто именно войска заносили заразные болезни (1497 - 1498, 1570 - 1571, 1580, 1610, 1654, 1709, 1710, 1717 и др.). Иногда эпидемии препятствовали дальнейшему продвижению войск (1654) и даже заставляли войска уходить из занятой местности (1709, 1710). Особенно страдали от эпидемий военного времени беженцы, которые подвергались лишениям ввиду нарушения привычных условий жизни. Распространению заразы среди них способствовала психическая их подавленность. Например, очевидец, описавший эпидемию во время военных действий 1648 - 1654 гг., подчеркивал, что она вспыхнула «вследствие тягостей переезда и постоянного страха. Многие из бедняков, которых христиане не пустили в свои дома, умирали от холода и голода».

Нередко вспышки заболевания людей совпадали с болезнью животных. В 1570 г. после голодной зимы отмечались вспышки болезней людей и домашнего скота (Stryjkowski, 1846, 419). Иногда инфекции животных передавались человеку. Массовая заболеваемость людей и лошадей бешенством отмечалась вследствие вспышек этого заболевания среди собак в районе Баркулабова в 1608 г. и в районе Радошкович ровно сто лет спустя.

Эпидемии в древних источниках обычно назывались «морами», «поветриями». Под этими терминами подразумевались массовые заболевания, особенно те, которые сопровождались огромной смертностью. В указанный период «мором» (лат. pestis, греч. loimos - чума) называли любое заболевание, вызывающее такую смертность, в соответствии с определением врача древности Галена.

Поэтому было бы неверно отождествлять встречающиеся в исторических документах понятия «мор» («поветрие») и чуму (так делали многие дореволюционные историки медицины). Данные источников не всегда дают возможность установить, о каком заболевании в них идет речь. В каждом отдельном случае можно предполагать об истинном характере описываемого заболевания с различной степенью вероятности. Установить же его тождественность с той или иной болезнью современной классификации бывает нелегко, поскольку некоторые заразные болезни имеют много сходного.

И все же при анализе документов прошлого характер отдельных описанных заболеваний можно установить. А от этого зависит оценка последствий эпидемий. Ведь смертность от чумы значительно выше смертности от гриппа, и эпидемия чумы в большей степени, чем эпидемия гриппа, тормозила прирост населения, а следовательно, экономическое и культурное развитие страны.

В летописи говорится, что в  и соседних Литве и Московском государстве в 1424 г. «начался мор железой, и кровохарканьем, и умирали люди» (ПСРЛ, 1885, 192). Эти приметы подсказывают, что речь идет о бубонной и легочной формах чумы. Спустя сорок лет чума возобновилась. По словам историка XVI в. М. Стрыйковского, тогда «люди, ходя, во время еды, сидя, во время сна или поездки, внезапно падали зараженными».

В 1580 г. в Полоцке развилась эпидемия заболевания с меньшей, чем при чуме, смертностью. М. Стрыйковский охарактеризовал эту болезнь, «похожую на петоции», она протекала с подкожными высыпаниями. Такие высыпания, или иначе «петехии», считаются типичными для сыпного тифа.

Любопытны сведения о еще одном заразном заболевании. В конце XV в. по всей Европе прокатилась волна эпидемии сифилиса. Это тяжелое венерическое заболевание в Старом Свете было известно давно (выше упоминалось о его следах на ископаемых костях человека в нашем крае). Но к XV в. у жителей Европы развилась невосприимчивость к этому типу возбудителя. Открывшие Америку моряки «завезли» домой американскую разновидность возбудителя болезни. И тогда Европу начала поражать новая, тяжелая форма заболевания. В соседнюю с нашим краем Польшу его будто бы занесла некая женщина, возвращавшаяся с... покаяния в грехах из Рима! Болезнь эту впоследствии назвали «французской», потому что в дальнейшем ее чаще всего «привозили» возвращавшиеся из поездок во Францию дворяне. Ее также называли «дворской», или «придворной», болезнью, т. е. заболеванием, которое приобретали при королевском и магнатских дворах.

М. Стрыйковский писал, что эта «немощь в Польше... быстро размножилась. Потом из Венгрии в 1495 и 1496 гг. служебные люди, зараженные этим вередом, в Польшу пришли и размножили его», а спустя несколько лет, в 1498 г., «после поражения польского войска на Буковине был голод великий в Литве и начала множиться среди людей немощь великая и неслыханная франца, в Польшу из Рима, а из Польши в Литву занесенная» (Stryjkowski, 1846, 295, 304). Заболевание приобрело такие размеры в Великом княжестве Литовском, что великий князь московский Иван III поручил посланному им в это государство боярину И. Мамонову справиться, не вспыхнула ли в Вязьме эпидемия «французской болезни... что болячки мечются», а также узнать, прекратилась ли она в Смоленске и Вильно. В  эта болезнь получила, по мнению английского путешественника XVII в. С. Коллинза, преимущественное распространение среди феодалов, а не среди простого народа.

Население  поражали и такие заболевания, которые теперь не встречаются. Так, в 1530 г. в ней, по свидетельству современника, «заражены были мором в летние месяцы многие города и деревни». Это была эпидемия «английской потовой горячки», протекавшей с повышением температуры, головными болями, резкой потливостью, сонливостью. Болезнь часто завершалась смертью. Некоторые авторы видят в ней одну из форм гриппа. Заболевание это давно не встречается. Видимо, жители Европы стали к нему совершенно невосприимчивы.